Фауст двигался плавно, но быстро, подставляя мускулистую шею горячим поцелуям. Ведетт ясно понимала, как после всего этого бурного действия будут болеть ноги. Ведь она их наверняка перенапрягла, и такого долгого сексуального изобилия у неё никогда не было. Да, с Уильямом тоже всё было достаточно долго, но Фауст просто побил все немногочисленные рекорды. Да, обоим казалось, что прошло всего то пару несчастных минут, но в порыве наслаждения и страсти, Ведетт уловила в окне первые признаки рассвета. А ведь они начали когда только-только стемнело! Если вам не чужда математика – посчитайте сами!
   Ведетт тяжело вздыхала, а порою, при уж очень нежных толчках и издавала сладостные стоны. Иногда, когда даже хотелось кричать, она сжимала челюсти, и в поисках успокоения хаотично хваталась на простыню, сжимая мягкую ткань в кулаке.
   Волосы, которые когда-то были совсем мокрыми, стали уже почти сухими, за исключением пары прядей. Теряя влагу, волосы превращались в локоны, каких ещё не было. Локоны вились в разные стороны, закручивались и рассыпались по подушке. Может это действия секса? Ха, сомневаюсь.
   Было видно, что Фаусту нравятся робкие и ласковые поцелуи в шею и нежные поглаживания по спине и плечам. Делать это было совсем не сложно и очень приятно, поэтому Ведетт без устали ласкала своего партнёра, вздыхая и выгибая белую спинку.
   Губы стали красными от поцелуев, а на скулах появились розовато-красные оттеки. Глаза стали полностью красными. Такое бывало редко. Только зрачок был жёлтым. Ничего от голубого пигмента не осталось. Бордовая краска заняла всё пространство глазницы.
   Вдруг, девушка почувствовала, что сейчас испытает то самое, сладостное и желанное чувство. Фауст вздрогнул, будто бы от холода. Оборотень почувствовала лёгкую и такую приятную пульсацию внутри себя. Откинув голову назад, она наслаждалась, как вязкая, белая жидкость согревает всё внутри.
   Демон вышел из неё и прикоснулся к алым губам. Чуть с надрывом он провёл влажным языком и сел на кровати, пытаясь восстановить дыхание. Ведетт глубоко дышала, пытаясь поймать соразмеренное дыхание. Она немного прикрылась одеялом, чтобы не быть такой голой, но Фауст повернулся к ней и коснулся губами впалого живота. Девушка улыбнулась. Мужчина обвил языком маленькую впадинку и провёл пальцами по промежности. Это было очень приятно.
   Надеюсь ты получила столько же удовольствия как и я Ведетт улыбнулась ему. Да, она получила, наверное, даже больше удовольствия, чем он. Хотя, она же не знает, сколько получил он. Будем надеяться – достаточно.
   Потом мужчина сказал, чтобы Ведетт не беспокоилась, потому что забеременеть от демона почти нереально. Девушка немного углубилась в свои мысли. А что бы было, если бы она забеременела? Во-первых, это было бы невероятно трудно, так как ребёнок был бы наполовину демон и выносить его было бы почти невозможно. Во-вторых, ей негде было бы жить. Норрис бы точно выгнала из дома, узнав о ребёнке, а к Фаусту она жить не пойдёт. У него и без этого проблем хватало бы. Может, она пошла бы к Винсенту...Брр, мурашки по коже от мысли, что я могу забеременеть…
   Фауст отыскал свою белую рубашку и попросил Ведетт надеть её. Девушка надела мягкую вещицу и чуть в ней не утонула. Она была очень большая, и больше смахивала на платье. Не смотря на то, что рубашка полностью прикрывала все интимные места, оборотень всё-таки быстро натянула трусики. Бюстгальтер ладно. Под рубашкой –то не видно ничего.
  Надо бы чуть-чуть отдохнуть. Всё равно идти домой не самый лучший вариант. Да, вот с этим она была согласна. Тем более идти домой совершенно не хотелось.
   Демон поцеловал её в шею и утащил на кровать. Было так хорошо и уютно. Тело было такое расслабленное, такое, будто бы сонное. Но, на внутренних сторонах ляжек и в промежности всё болезненно ныло. Девушка даже не подозревала, что это будет настолько ощутимо. Когда они вновь оказались на кровати, девушка залезла на Фауста, убрав назад непослушную прядь волос.
   Вот теперь из-за тебя у меня внутри всё ноет! девушка сказала это с наигранной обидой, но улыбалась. Румяность щёк уже совсем прошла, и лицо стало вновь белым, а зрачки медленно становились голубыми, перетекая из красного цвета.
   Ведетт чуть подтянулась к Фаусту поближе и притронулась у его губам. Сейчас у обоих дыхание было в норме, и если закрыть губами рот, то никто от недостатка воздуха не умрёт. Девушка нежно провела рукой по его шее. Движения были робкими, но уже не такими стеснительными и скованными. Оборотень немного, совсем чуть-чуть изогнула спинку, отчего аппетитная попка в кружевном белье, чуть подалась вверх.
   Ммм, сейчас бы ещё поспать и всё в шоколаде.

   Фауст так мило улыбнулся. Казалось, что он сейчас скажет: «Это моя работа, детка!». Это было бы очень смешно. Она на секунду представила Фауста в стрингах, с плётками в руках. Это выглядело очень красиво и сексуально. Но девушка одёрнула себя за извращенские мыслишки. Нельзя так прямо открыто об этом думать. Как не стыдно!
   Демон провёл по немного поднятой попке, цепляя пальцами линию трусиков. Было видно, что он был не особо доволен их присутствию на теле. А что? Ведетт никогда не нравилось лежать голой. Она даже спит в трусах! Что уж говорить о том, чтобы лежать голой с мужчиной рядом! Смиритесь!
   Скажи мне, как его звали? Тёмные бровки в непонимании поползли по переносице. Девушка сначала не поняла, о ком вообще идёт речь, но через пару секунд до неё всё-таки дошло. По-видимому, Фауст искренне желал узнать, кто же сорвал мой драгоценный плод первым. Ухмыльнувшись, она посмотрела на Фауста.
   Его звали Уильям. Немного помолчав, девушка подумала, и добавила немаловажную вещь этого пикантного факта.
   И да, не думай что он был моим ровесником и всё было по-детски. Могу тебе сказать, что он был…примерно, лет так на двадцать меня старше и это чем-то смахивало на изнасилование. Ведетт даже улыбнулась, когда сказала это. А что? Он стал её другом, и она может ему всё доверить! Почему бы и нет? Много-ли тридцатилетних Уильмов по земле ходит? Да уйма! Я же ведь не сказала, что он инквизитор. Так что, всё чики-пуки.
   И вообще, могли бы и потише...!  Вед резко повернула голову. В дверях стоял сонный Люциан. Щёки девушки мгновенно покраснели. Стало так неудобно. Мало того, что бедный слуга Фауста всю ночь слушал их стоны и вздохи, так сейчас он ещё зашёл и увидел, как Ведетт лежит на Фаусте. Какая я всё-таки молодец, что трусики надела! А то ещё и попу бы засветила! Было бы ещё в три раза неудобнее.
   Люциан закрыл дверь и ушёл. Девушка вздохнула и снова повернула голову к мужчине под собой, от чего её локоны взметнулись вверх, бесшумно падая на плечи.
   Ну, раз уже совсем скоро рассвет, то я предпочел бы немного выспаться А вот это была действительно хорошая идея! После такого активного «отдыха», силы были совсем на исходе, тем более время уже приближалось к рассвету, и организм отчаянно требовал сна.
   Девушка съехала с крепкого мужчины, и оказалась в его тёплых объятиях. Он мягко сжимал её талию, касаясь губами обнажённых плеч. Сон наступил настолько быстро, что девушка впервые за долгое время не помнила, как заснула. Возможно потому, что сон наступил молниеносно.

  Ведетт проснулась. Правда глаза она открыла не сразу. Уже было позднее утро, которое медленно перетекало в день. Из небольших, зашторенных окон сочился дневной свет. Он ослеплял, поэтому Ведетт не сразу открыла глаза, чтобы не получить луч прямо в глаз и ослепнуть нахер!
   Потягиваясь, она переворачивалась в бока на спину. Фауста рядом почему-то не было, и она поднялась, усевшись на кровати. Прямо напротив недавнего ложа их страстной и неудержимой любви, в мягком кресле сидел демон. Девушка ему нежно улыбнулась, ещё полностью не отойдя от сна. Лицо её было такое белое и, будто уставшее. Глаза отдавали красными оттенками, а тёмные локоны разметались в разные стороны. Что, кстати, её совсем не портило.
   Медленно, будто лениво, он свесила тонкие ноги с кровати. «Снаружи» было как-то холодно и спину пробрал приятный холодок. Коснувшись пола, Вед поёжилась. Он был ледяной, по сравнению с тёплой кроваткой. Пересилив себя, девушка встала на ноги и пошла к Фаусту. Шла она на цыпочках, чтобы не опускать полную стопу на холодный пол. Оказавшись рядом с демоном, она нагло уселась к нему на коленки и обвила его крепкую шею. Улыбка стала ещё шире и ещё ласковее. Она коротко коснулась его губ. При соприкосновении их губ, случайно получился смешной звук, похожий на «чмок».
   Вед погладила Фауста по шее, теребя тонкими пальчиками выбившейся локон его тёмных волос.

Отредактировано Vedette (20 Июл 2012 20:43:35)

   Фауст улыбнулся ей так нежно, что казалось, сейчас вырастут за спиной два белых крылышка, и она сможет подлететь под потолок. Внутри всё зашелестело и защекотало. Захотелось снова его поцеловать.
   Демон взял книжку, которая была с ним рядом. Девушка успела прочитать название на старом переплёте. Ромео и Джульетта… Да, согласна, классика мирового жанра, очень красиво написано, и всё такое… Но вам не кажется, что это уж через чур наивная и детская история. Ну что за бред убивать себя из-за возлюбленной, которая даже не мертва?! Когда человек мёртв, это видно сразу. У него появляется синеватый оттенок кожи, губы становятся белыми, и теряют свою жизненную краску. Джульетта ведь выпила просто какое-то зелье, и сомневаюсь, что в те времена, оно было настолько сильнодействующее и правдоподобное, что Ромео даже не понял, что она жива. Ну, или либо Ромео не отличался большой сообразительностью.
   Фауст резко кинул книжку, которая с грохотом ударилась о шкаф и упала на пол. Ведетт обожала книг, и если бы мужчина кинул бы вот так, какую-нибудь другую книгу, действительно хорошую и ей любимую, она бы его во время поцелуя укусила бы. Хотя…сейчас тоже надо бы.
   Мужчина послал Шекспира к чертям собачьим и ласково притронулся к губам девушки. Его острые клыки немного оцарапали губы, от чего  стало немного больно. Его жаркий язык провёл по царапинам и даже небольшое жжение появилось. Во время поцелуя, девушка нежно водила пальцами по его шее, приятно щекоча кожу, в то же время чувствуя такие сильные руки на своей талии. Порою казалось, что они сейчас как клешни сожмут тебя, и всё, останешься ты тут навеки вечные. Хотя…я была бы не против.
   Вдруг что-то грохнуло, и Вед вздрогнула.
   Фауст, твой отец!!!
   Твою мать!
   Фауст аккуратно снял Ведетт с себя и встал. Но, Господи, что случилось с таким статным, красивым, молодым человеком? Он ссутулился и начал пятиться назад, даже немного пошатываясь.
   У девушки же, наоборот, как только первый шок прошёл, и здравые мысли вновь начали функционировать, она поняла, что даже малой доли страха не испытывает. Ну что он может ей сделать? Что за бред его бояться?
   Послышались  тяжёлые шаги, и в комнату вошёл отец Фауста. Ведетт смотрела на него снизу вверх простым, ничего не выражающим взглядом. Даже немного усталым. Ни улыбки, ни эмоций. Совсем ничего.
   Учтиво поздоровавшись, он скинул своей тростью книги с кресла. Вот сейчас, у Ведетт даже отвращение к нему появилось. Почему нельзя было сесть на соседнее кресло, где книг нет? Надо было обязательно скинуть эти. В полёте их на пол, Ведетт даже успела уловить пару авторов, одним из которых был великий Марк Аврелий. И вот его творение полетело на пол, поднимая кучу пыли. А в голове уже были мысли о том, чтобы заставить Фауста прибраться. Для его же блага, естественно. Не захочет – мне с ним и в канаве с лягушками хорошо.
   Разве я не дал понять, что вчерашнее мероприятие не было увеселительной прогулкой, м, Фауст? Не, не дал понять. Но прогулочка таки получилась очень увеселительной! Девушка на секунду вспомнила тот вечер. Да, в тот раз они с Фаустом первый раз поцеловались.
   Что за цирк вы вчера устроили! Вы, все трое! Не, не, дяденька. Цирк у нас был на прошлой неделе. Жаль, вас с нами не было. Мы бы вам обязательно кому-нибудь да скормили.
   Пара янтарных глаз источника громких окриков опустилась на девушку. Ведетт смотрела ему прямо в глаза, и даже не шевельнулась. Лицо по-прежнему ничего не выражало. Да уж, та учтивость и наигранная улыбка по отношению к этому человеку на позавчерашнем балу, точно исчезла. Зачем надевать маску? Можно же ведь и так, в открытую.
   Это была моя идея! Я не мог оставить её там, на неё напали! Боже, а что с Фаустом вообще происходит? Жаль, девушка стояла поодаль него, поэтому не могла посмотреть на его лицо, но только судя по его голосу, который стал выше, во-крайней мере на тона три, говорил о страшной картине его искажённого в страхе лица.
   Широким шагом Муртаг подошёл к ней, и коснулся холодным железным набалдашником его трости хрупкого подбородка. От холода металла даже мурашки побежали по коже.
   А, бедная Золушка? Демон утробно расхохотался. Ведт так же стояла и смотрела, как её унижают. Будь он чином немного поменьше, и не демон, а, какой-нибудь обыкновенный человек, я б ему плюнула в лицо и ушла бы. И наплевать бы мне было, что в светском обществе не плюют глаза, ведь я «бедная золушка».
   В следующий раз предупреждай меня о своих махинациях! Да, всенепременно! Он вам напишет письмецо в конверте, как только какую-нибудь девушку изобьёт амбал. Он даже не поленится губа красной помадой покрасить, и конверт поцеловать.
   Но тут тяжёлый набалдашник опустился с глухим звуком на голову Фауста. Последний же схватился за место боли, но ничего не сказал. У Ведетт даже сердце защемило.
   Попрощавшись, Вед услышала, как с радостью хлопнула входная дверь борделя. В эту самую секунду, Фауст прямо белым медведем заорал от боли. Да, должно быть это действительно больно. Надо его пожалеееть, урурур. Но тут же стоит Люк… Неудобно как-то. Да и неудобно сказать, чтоб он вышел. Это уж скорее по времени провёднном с Фаустом, это его комната.
   Но Люциан вдруг как понял это, и вздохнув, вышел из комнаты в коридор, наверняка, чтобы привести себя в порядок, умыться и отойти от шока. Да, для этих двоих это действительно был шок. Ужас. Их наверное никогда в детстве амбалы не избивали. Тогда не было б так страшно. Было бы пох*й.
   Ведетт подошла к Фаусту повернувшись к нему лицо. Обняв его, она прижала его к себе. Он был немного ссутуленный и держался за голову, чуть опустив её вниз. Теперь он был почти ростом с девушку. Вот бы так было всегда!
   Оборотень нежно водила по его голове, с трепетом, с такой, любовью, придерживая второй рукой за его шёчку. Она ласково поцеловала мужчину в весок. Какой же он милый… Да, милая моя, парень страдает, а тебе б только любоваться! Ну а что? Он действительно выглядим умиляюще.
   Вот блин, ему плохо, а я тут с обнимашками лезу. Хотя…я ж ведь его жалею…Надо хоть раз в жизни вообще человека пожалеть.

   ... не трогай меня... Ведетт в недоумении немного отстранила голову назад. Аккуратные бровки немного сползли к переносице. Что с ним? Меня со своим отцом перепутал на нерваке? Очнись!
   Ведетт смотрела на него немного в непонимании. Но смотреть оставалось недолго. В один момент Фауст заорал:
   Не трогай меня! Мужчина резко вскочил на ноги, сбив Ведетт. Девушка упала на пол. Она даже не успела подставить под себя руки и больно ударилась головой. Знаете, металлический набалдашник по голове это ещё цветочки. А вот когда головой об пол шваркнулась, это и вправду не шутки. Девушка резко схватилась за голову. Та будто бы вибрировала, и оборотень даже не могла понять болит ли ещё голова или нет.
   Как только девушка через несколько секунд немного пришла в себя стало очень страшно. Страшно от чувства дежа-вю. Я думаю, каждому оно знакомо. Так вот Ведетт уже видела эту ситуацию. Только вот на месте Фауста была она сама, а на её месте был папа Винсент. Тема их разговора глубоко зашла за грани разумного. Они кричали друг на друга – а яблоком раздора, конечно оказались несуществующие родители Ведетт. Винсент крепко обнял её в один момент, потому что не мог больше кричать на такого близкого ему человека. А девушка, вместо того чтобы поддержать самого главного человека в её никчёмной жизни оттолкнула его и ударила в живот. Было не сколько больно, сколько паршиво.
   Как страшный сон, как немое кино пронеслись перед глазами давние сцены.
   ... но я так сильно устал Возможно, он разговаривает со своим внутренним голосом? Например, что-то вроде…
   - Ой! Я её ударил! Я не хотел!
   - Да что там! Это девчонка выставила тебя ранимым трусом! Убей её!
   И тут:
   - Но я так сильно устал…
   Всё тело охватил страх. Казалось, что сердце будто что-то проедает изнутри. Горло сильно жгло, а учащённый пульс отдавался во всех уголках небольшого тела. Вед на секунду взглянула вверх. Демон подал ей руку. Он спросил:
   Прости, тебе не больно? Но самое главное было то, что на его лице была улыбка! Губы Вед  дрогнули. Его улыбка заставило колени просто трястись на месте.
   Нет. Не больно. Забудь. Прости. Я пошла. Страх заставлял звуки и буквы прыгать. Девушка со скоростью звука отторобанила этот набор почти не связанных между собою слов.
   Резко зацепившись за край кровати, девушка вскочила на ноги. Услугами Фауста она не стала пользоваться. Просто потому, что было страшно.
   Со скоростью звука схватив свой бюстгальтер с кровати она выпорхнула из двери со скоростью звука. За доли секунды преодолев коридор, она залетела в ванную. Рубашку она даже не расстёгивая сняла через голову. Лифчик она одела за пару секунд. Чёртовы крючки никак не хотели сходиться вместе. Быстро погрузив ноги в чёрные балетки, оборотень схватила чёрное платье, которое так и осталось лежать в углу. Кстати говоря, оно уже совсем высохло. И даже особо не помялось. Что уж тут, хороший материал! Не попрёшь!
   Резко подбежав к окну, она попыталась его открыть. Но ручка никак не хотела проворачиваться. Видимо, механизм заел. Губы Вед что-то шептали, умоляя чёртово окно выпустить её на улицу. Никакого труда спрыгнуть со второго этажа не составит. Но вот пробить стекло она точно не сможет. А окно всё не открывается!!
   Единственная мысль, которая сейчас вертелась в голове, так это мольба о том, чтобы Фауст понял её реакцию правильно. Сейчас ей не двигала гордость или само достоинство или обида за то, что он опрокинул её. Ведетт двигала только одна вещь: страх. Было настолько невыносимо страшно, что девушка прокляла тот день, когда она забрела в этот чёртов бордель. Перед глазами стояла одна лишь картинка, как глаза Фауста превращаются в точки и из них будто бы летят искры, как руки сжимаются в кулаки.
   Вед уже совсем потеряла надежду чтобы открыть чёртово окно. Бежать обратно уже поздно. Она там точно встретит Фауста. А кто в здравом уме тупо побежит не от опасности, а как раз к ней? Только дурак!
   Девушка в отчаянии треснула кулаком по подоконнику. Подоконник, во видимому, совсем ничего не почувствовал. Или же Вед совсем не сильно ударила, потому что тело во время страха совсем ослабевает и будто бы сжимается в комочек.
   Из глаза даже слеза выпала, оставшись видимой каплей на белом щеке.

офф: сорри за тупой пост