Фауст был слегка удивлён и выглядел он как-то странно. Будто бы не спал, или наоборот, переспал. Он, скорее всего, даже её не ждал. Ну да, она вчера лишь улыбнулась на его приглашение и даже не кивнула и ничего не сказала.
    Привет-привет Фауст улыбнулся ей.
    Рад что ты всё-таки пришла. Я уж и не надеялся. А ты что, за меня беспокоишься?
    Ведетт улыбнулась. Его такие фразочки были в его репертуаре.
    Да, беспокоюсь. улыбнулась Ведетт. А что? Она же ведь действительно волновалась, не влип ли Фауст в большие проблемы. Не смотря на то, что Звезде вообще не стоила этого делать, но такова была её натура.
    Демон так странно на неё посмотрел. Его взгляд задержался на груди и на ногах, что девушка даже вздрогнула. У него был такой плотоядный, развратный взгляд, что казалось, он сейчас её съест прямо на месте.
   Мне к тебе подойти или ты как-нибудь сама справишься?  Ведетт засмеялась. Вот извращенец.
   Сама справлюсь! Ведетт аккуратно «выпорхнула» из балеток, и оставил их в углу около двери.
   Как только девушка уже почти дошла до ванной, она не заметила, что на краю бортика была мыльная вода. Не заметив её, она подскользнулась на нестабильной поверхности и полетела прямо в ванную. Сама ванная была достаточно широкая, чтобы немного согнувшись пролететь не ударившись об край. В эту секунду, Вед поблагодарила Бога за невысокий рост.
  Звезда вынырнула из пенной ванной и откинула волосы назад. Протерев глаза, в которые по-видимому попало мыло, девушка посмотрела на Фауста.
   Не справилась… тихо сказала Ведетт и посмотрела на себя. Платье намокло, обнажая кружева нижнего белья. Волосы прилипли к плечам и шее. С ресниц падали капельки, а ноги все были в пене. Жалкое зрелище.
   Ведетт даже немного расстроилась. Хорошо, что платье дорогое и качественное. От него даже вода краситься не будет. Даже ворсинки с него не спадёт. Правда, оно может потерять вид, после такой вот «неожиданной стирки», ну, что поделаешь. Такого несчастная жизнь молодого оборотня.
   В следущюю секунду, девушка немного испугалась. Ведь она сидит с ним в ванной, и сейчас они одни и за окнами нет аристократов и злобного Муртага. Одним поцелуем всё не ограничится. Но Ведетт как-то успокоила себя, ведь когда-то это должно случится вновь и это неизбежно. Будет хорошо, если Фауст будет аккуратен, т.к. девушка предполагает, что второй раз тоже будет болезненно.

Отредактировано Vedette (15 Июл 2012 23:15:01)

    Фауст прошёлся глазами по её мокрому телу, особенно надолго остановившись на груди. Это было очень заметно. Возможно, он и думает, что когда он поглядывает так, или даже смотрит напрямую, этого совсем невидно. Но, это совсем не так.
   Ты вся промокла. Стоит быть аккуратней.
   Ты прекрасно знаешь, какой я аккуратностью всегда отличаюсь… – Ведетт улыбнулась. А что теперь, реветь? Всегда нужно смотреть на вещи оптимистично! Даже в самом ужасном происшествии, можно найти что-нибудь хорошее. Например, в этом. Она могла удариться об край ванной, потерять сознание и превратить прозрачную, пенную водичку Фауста – в красную. Но всё же нормально. Так что, люди, позитивней!
   Давай, я помогу тебе её снять  Чёрт, какая же у него плотоядная и хитрая улыбка. От неё иногда ну просто в дрожь бросает. В эти моменты, совершенно не знаешь о чём он думает, и что замышляет.
   Демон придвинулся поближе к девушке, да так, что она, казалось, могла чувствовать стук его сердца. Мужчина вцепился в бортики ванной, ограждая Ведетт от любого из направлений побега, хотя она совсем не собиралась этого делать.
   Фауст коротко коснулся её губ, и Ведетт ещё раз уверилась в том, что убегать совсем не хочется. Он нежно провёл по её талии, проехался по ногам, подцепляя чулки. Ведетт на секунду сравнила его прикосновения, с прикосновениями Уила. Нет, я не хочу сказать, что тот «злой» инквизитор был совсем не нежен. Он был! Просто в то же время он был настойчив и немного жесток. А это закрывало всё хорошее, что он делал.
   Убрав мокрые волосы с шеи, Фауст дотронулся до неё и стало так горячо, что Ведетт на секунду пока он не видел, открыла рот. Но сразу же его закрыла, потому что пока, воздуха было вполне достаточно. Он нежно покусывал её тонкую кожу, а потом вернулся снова к губам, проникая всё глубже и лаская её языком.
   Ведетт была сама себе удивлена. А где же судорожные вздрагивания? Где же мурашки по телу? Где же туман в глазах? Где же отсутствие воздуха? Этого всего не было, а внутри было очень спокойно. Да, не совру, была скованность и даже малая доля стеснительности, но это было лишь из-за её неопытности. Это было лишь стеснение, что она хорошо не знает, как всё правильно делать. Уильям же усмехался над её движениями порою. Она даже это хорошо помнит.
   Фауст подлез под платье и сдёрнул его с мокрого тела. Что, кстати, было довольно непросто, потому что платье прилипло к телу, и отодрать его – большое дело. Швырнув «бедное» платье куда-то к чёртовой бабушке, он на секунду почему-то оторвался от губ девушки и прошептал.
   Если хочешь меня остановить, то сейчас самое время Зачем он вообще сейчас об этом спросил? Видит же, что я не убегаю, что мне нравится? Может он любитель поболтать в эти моменты? Да, Ларри рассказывала о своём бывшем парне. Во время секса он задавал ей вопросы вроде: «Ты любишь ванильное мороженое?» или «Какое твоё любимое время года?». Это просто ужас.
  Звезда улыбнулась, аккуратно и нежно обвила шею демона.
  Не хочу. Еле-еле успела прошептать Вед, как сама коснулась его губ.
  Честно говоря, она вообще мало понимала, в каком она сейчас состоянии, но это состояние было очень и очень благоприятно, для «дружеских» обязанностей с Фаустом. Девушка не хотела упускать такой момент и поэтому, очень быстро согласилась на всё происходящее. Тем более, Фауст был такой нежный и аккуратный. Ну, по крайней мере пока. Что будет дальше один Фауст знает.
  Но Вед решила, что она не будет так всё позволять, а то Фауст начнёт всё позволять. Вед останется всё-равно немного скованной, чтобы демон в своей страсти совсем не захлебнулся и не начал шалить.
   Вед ласково провела по его шее, всё также не отпуская его губ. Запутавшись в его полусухих-полувлажных волосах, она почувствовала холод. Ванная не была очень тёплая, но когда сваливаешься в одежде в такую воду, очень холодно. А когда ещё с тебя снимают главную часть одежды, становится ещё холоднее, потому что мокрое тело начинает атаковать воздух и ветер. Здесь, понятное дело ветра нет, но есть воздух. И весьма не тёплый.
   У Ведетт как всегда от холода покраснели губы. Или это они от поцелуев покраснели? Понятия не имею. Может и от того и от другого.
   Вот то, что мне нравится, так это то, что Фауста раздевать не надо. Он сидел в ванной голый и ему для предстоящего процесса вообще ничего не надо делать, кроме как снять одежду с девушки, что у него удаётся делать прямо на раз!

   У демона на лице появилась такая довольная улыбочка. Казалось, что он сейчас из штанов от счастья выпрыгнет. Чёрт, у него же нет штанов. Ну тогда, кипятком пописает. Это он легко сможет сделать. Именно поэтому Ведетт быстро прикрыла его губы. Надо уметь радоваться молча.
   У девушки в какие-то секунды, было такое ощущение, что мужчина мурлычет. В такие моменты, она даже дышать переставала, чтобы хорошенько вслушаться, но точного доказательства всё – равно не находила. А быть может, это она сама мурлычет и не слышит только потому, что перестаёт это делать, чтобы послушать?
   Вдруг Фауст оторвался от её губ и выпрыгнул из ванной. Вода стекала по соблазнительному, горячему телу, по каждому мускулу текли капли. Ведетт немного даже рот приоткрыла. Она даже не подозревала, что он может быть таким сексуальным. Надо бы ему об этом сказать. Хотя, он наверное и сам об этом догадывается. Но на самом деле, оборотень даже немного засмущалась при виде его голых прелестей. Она, знаете ли, такое не каждый день видит.
   Демон взял небольшое полотенце и повязал его на торс, прикрывая как раз то, что смущало и оставляя то, что нравилось. Ведетт улыбнулась ему. Он был похож с повязанным полотенцем на какого-нибудь греческого Бога. Ему бы ещё сандалии с крылышками, нимб над головой и трезубец в руки. Вот тогда с него хоть картины пиши. Ведетт очень чётко представляла одеяния и повадки древнегреческих Богов, ведь львиную долю своего времени в библиотеке, она посвящала мировой истории, а не только языкам и высшей математике. Жаль, конечно, что всё это она прошла одна и никто ей не помог.
   Девушка тоже вышла из ванной и коснулась его руки. В эту секунду демон резко рванул Звезду на себя, и та, в мгновение ока оказалась в его мокрых, горячих руках. Он на секунду коснулся её губ и они оказались в коридоре. Там было тепло, но по сравнению с ванной – там была просто Антарктида. Ведетт даже за этот короткий период времени, успела подмёрзнуть. Но Фауст быстро всё исправил.
   Они залетели  в комнату и мужчина повалил девушку на кровать и вновь пошёл «хозяйничать» влажным, но таким нежным языком по её рту. Он приблизился так близко, что Ведетт даже не понимала, где заканчивается его тело и начинается своё собственное и наоборот. Они будто слились в одно целое, и разъединить их можно только топором. И то, мало вероятно.
   Ведетт положила руки на спину Фауста и нежно провела мягкой рукой. Нет, она совсем не царапала ему скину. А только ласкала. Пока не сняли бюстгальтер, можно быть раскованной. А вот когда снимут, вот тогда можно будет жаться, прикрываться и чувствовать себя не в своей тарелке. От пенной воды то, грудь, к сожалению, не растёт и Ведетт была крайне расстроена, что она как и была небольшой, так и осталась. Но, она понимала, что для её тела не свойственны огромные буфера, с футбольный мяч. У неё длинные ноги и крайне субтильная фигурка. А получить всё сразу невозможно. Либо длинные ноги и небольшая грудь, либо короткие и толстые ноги, но буфера-подушка. Я даже не знаю, что лучше.
   От того, что их тела были мокрыми, и у Вед на животе даже остался маленький кусочек пены, одеяло и простынь тоже стали мокроватыми. Именно у девушки, которая лежала внизу был сильный контраст температур. Под спиной, холодная и влажная простыня, а наверху разгорячённое, страстное тело. Ведетт даже не понимала, было ли ей холодно или жарко. Но была точно уверена, что температура зашкалит, как только Фауст войдёт в неё. Да, девушка всё ещё парилась о том, что сначала снова будет больно. И видя такое нетерпение и страсть со стороны мужчины, она таки предполагала, что вход будет далеко не медленным. Ну ничего, она ему спину поцарапает. Цап-царап. Ладно, не будет. Надо сначала всё-таки ещё как-то справиться со смущением по поводу своей груди, а вход это уже десятое дело.

   Фауст продолжил горячие поцелуи в губы, но оба знали, что этим дело не ограничится. Чёрная лямка кружевного бюстгальтера поползла вниз по плечу, поддаваясь тонким пальцам демона. Получив нежный и тёплый поцелуй в шею, Ведетт показалось, что ноги завибрировали. Она это расценила, как высшую стадию страха или же последнюю стадию закомплексованности. Не удивительно, если это будет и то, и то.
   Мужчина подлез под спину и с дивной лёгкостью разъединил крючки. Бюст сразу отпал от груди и благодаря руке Фауста, был бездушно оставлен рядом на кровати. Ведетт сразу поняла, что мужчина расценил грудь как крайне маленькую. По крайней мере, так казалось. Девушка уже была просто на грани расплакаться, но даже виду не подала. Когда же наступит такой день, когда мне будет совершенно фиолетово на маленькую грудь? Видимо это будет днём, когда я умру! Не иначе!
   У тебя такое юное тело Ведетт не задумывалась, плохо это или хорошо, потому что в данную секунду она занималась процессом проклятия своей несчастной груди. Она даже не заметила, что Фауст ухмыльнулся. Ну да, над таким убогим телом, только ухмыляться или плакать. В его случае - первое, в моём – второе.
   Мужчина провёл рукой по талии, и пригну голову, дотронулся до розового соска и даже немного прикусил его. Девушке, безусловно, было приятно, но она старалась не показывать всей радости происходящего. Было очень жарко. Казалось, что они лежат на самом солнце и как дураки ещё прибавляют температуры.
   Тебе не страшно? Ну почему надо задавать вопросы? Она тебе сейчас ни на один вопрос нормально не ответит. Будет заикаться и кудахтать, как старая курица. Почему нельзя всё сделать молча, быстро и нежно, а спрашивать потом, когда все отдышаться и будут с радостью трезво воспринимать поставленные вопросы. Но, видимо, нет, надо сейчас.
   Нет Ведетт отчасти сказала правду, а отчасти соврала. Она до конца не понимала, страшно ей или нет. Это были некие смешанные чувства в состав которых входили: страсть, страх, спокойствие, нетерпение и ещё миллионы других редких и непонятных чувств, которые, казалось бы, совсем не могут находиться «в одном флаконе».
   Добравшись до второго, даже более интимного места, Фауст сначала поддел линию трусиков, будто бы дразня. И это «дразнение» действительно вызывало нетерпение, потому что Ведетт уже наконец хотела пережить все тяжкие и почувствовать что-нибудь хорошее и приятное, кроме как скованности и смущения.
   Трусики, в конце концов были сброшены. Фауст наклонил голову, и провёл тёплую, влажную дорожку по бедру девушки и сделал то, чего она боялась. Он добрался таки своим шаловливым языком в промежность девушки. В эту секунду он наверняка понял, что она недевственница, но всё-равно неопытная, так как Ведетт вздрогнула при прикосновении к такому трепетному месту.
   Фауст приподнялся и посмотрев на неё, задал, чёрт возьми, ещё один вопрос:
   Скажи мне, сколько раз ты спала с мужчиной? А потом он ещё добавил, что интересуется лишь потому, что она кажется ему очень неопытной. Вот он за два долбанных предложения надавил на все больные точки: на воспоминание об изнасиловании, на неопытность, на страх и на скованность. Вот, наверное, надо иметь особый дар, чтобы за пару тройку слов, просто выбить человека из колеи.
   Один. её голос дрожал и заикался. Это всё – равно, что спросить у мужчины: «Простите, бреете ли вы пах?». Я не имела ввиду сейчас Фауста. Он в этот список «мужчин» не входит, потому что какой бы вопрос ты ему не задал, даже самый, казалось бы, интимный, он на него с лёгкостью ответить, даже не покраснев. Так что, демона я не имела ввиду.
   После вот этого неловкого «Один» Ведетт просто возненавидела себя. За свой возраст, за неопытность, за то что лишилась девственности. Вот просто за всё. Ей хотелось в данную секунду лишь одного: стать настолько тяжёлой, чтобы проломить под собой кровать, второй и первый этаж борделя и оказаться где-нибудь под землёй, где ей бы никто не напоминал обо всём, что касаемо интимных связей. Она бы вечность в этом подземелье провела бы.
   Девушка закрыла лицо руками. Стало так стыдно. Ну почему Фауст без разговоров войти в неё уже наконец, и лишить всех проблем на ближайшие пару часов? Ох, не надо было падать в ванную, надо было остановить его, когда он просил. Тогда бы ничего из этого не было и они бы наверняка пошли куда-нибудь гулять, смеялись бы и мило болтали. Почему у меня уже второй секс такой неудачный, хотя он ещё даже не начался? Когда же я стану опытной настолько, чтобы мне не тыкали в мою скованность?!